Сочинение Тема новаторства Чехова-драматурга

Антон Павлович Чехов – это не просто писатель, это целая эпоха в русской литературе. Его рассказы знают все, их читают и перечитывают, над ними смеются и плачут. Но Чехов – это еще и великий драматург, человек, который перевернул представление о том, каким должен быть театр. Его пьесы – «Чайка», «Дядя Ваня», «Три сестры», «Вишневый сад» – это не просто истории, это зеркало, в котором отражается жизнь обычных людей, их мечты, надежды и разочарования. И самое главное – Чехов привнес в драматургию что-то совершенно новое, новаторское.
В чем же заключается это новаторство? Чтобы понять это, нужно вспомнить, каким был театр до Чехова. В то время на сцене господствовали мелодрамы, громкие страсти, герои с четко выраженными характерами – положительными и отрицательными. Зрители ждали ярких событий, эффектных сцен, неожиданных поворотов сюжета. Чехов же предложил зрителю совсем другое.
Он отказался от традиционного деления на героев и злодеев. В его пьесах нет однозначно хороших или плохих персонажей. Каждый из них – это живой человек со своими слабостями, недостатками, со своими проблемами и переживаниями. Даже те, кто кажется нам неприятными, вызывают сочувствие, потому что мы видим, что они тоже страдают, что они тоже ищут свое место в жизни.
Возьмем, например, Ирину Николаевну Аркадину из «Чайки». На первый взгляд, это эгоистичная, самовлюбленная актриса, которая думает только о себе. Но если присмотреться, мы видим, что она боится старости, боится потерять свою популярность, боится, что ее перестанут любить. И ее поведение – это, в сущности, защитная реакция, способ сохранить себя.
Или, например, Сорин из той же «Чайки». Это больной, старый человек, который чувствует себя никому не нужным. Он жалуется на жизнь, завидует молодым, но в глубине души он просто хочет, чтобы его любили и понимали.
Чехов показывает нам, что жизнь – это не черно-белая картина, а сложная, многоцветная мозаика. И каждый человек – это часть этой мозаики, со своими особенностями и противоречиями.
Еще одна новаторская черта чеховской драматургии – это отсутствие четкого, динамичного сюжета. В его пьесах не происходит никаких грандиозных событий, никаких захватывающих приключений. Все происходит как будто бы само собой, в обычном ритме жизни. Люди встречаются, разговаривают, ссорятся, мирятся, мечтают, разочаровываются.
В «Трех сестрах», например, мы видим, как сестры Прозоровы мечтают о Москве, о лучшей жизни. Они живут в провинциальном городке, который им ненавистен, и все их надежды связаны с переездом в Москву. Но время идет, а они так и не могут вырваться из этого замкнутого круга. Их мечты остаются мечтами, а жизнь проходит мимо.
Или в «Вишневом саде» мы видим, как помещица Раневская не может расстаться со своим прошлым, со своим вишневым садом. Она живет в воспоминаниях, не замечая, что жизнь меняется, что нужно приспосабливаться к новым условиям. В итоге она теряет свой сад, свой дом, все, что ей дорого.
Чехов показывает нам, что самое главное в жизни происходит не на поверхности, а в глубине человеческой души. Он заставляет нас задуматься о смысле жизни, о наших мечтах и надеждах, о наших отношениях с другими людьми.
Очень важным новаторством Чехова является так называемый "подводный" сюжет. На сцене герои могут говорить о погоде или о чем-то совершенно постороннем, но на самом деле они переживают глубокие чувства, о которых не могут сказать прямо. Это создаёт эффект недосказанности, намёка, заставляет зрителя самому додумывать, что происходит в душе у персонажей.
Возьмем, к примеру, пьесу «Дядя Ваня». Иван Петрович Войницкий, тот самый дядя Ваня, всю жизнь работал на имение, чтобы содержать профессора Серебрякова, мужа своей покойной сестры. Он чувствует, что прожил свою жизнь зря, что потратил свои силы и талант на человека, который этого не заслуживает. Он влюблен в Елену Андреевну, молодую жену профессора, но понимает, что его любовь безответна. Он мучается от своей ненужности, от своей бессмысленности.
Но он не говорит об этом прямо. Он жалуется на скуку, на провинциальную жизнь, на то, что ему нечем заняться. Но за этими жалобами скрывается глубокая душевная боль, отчаяние человека, который потерял смысл жизни.
Ещё одна особенность чеховской драматургии – это роль детали. Чехов был мастером детали, он умел создать атмосферу, передать настроение с помощью какой-нибудь незначительной, на первый взгляд, детали. Это может быть звук, цвет, запах, предмет.
В «Чайке», например, важна деталь – чучело чайки, которое Треплев приносит Нине. Это символ загубленной мечты, символ несбывшихся надежд. В «Вишневом саде» – звук лопнувшей струны, который предвещает перемены, разрушение старого мира.
Эти детали помогают нам лучше понять героев, их чувства и переживания. Они создают особую атмосферу чеховских пьес, атмосферу грусти, тоски, но в то же время – надежды на лучшее.
И, наконец, еще одна важная черта чеховской драматургии – это ее лиризм. В его пьесах много лирических отступлений, монологов, в которых герои делятся своими мыслями и чувствами. Эти монологи не связаны напрямую с сюжетом, но они помогают нам лучше понять внутренний мир героев, их отношение к жизни.
Чехов не дает нам готовых ответов на вопросы, он заставляет нас думать, сопереживать, искать ответы самим. Он показывает нам жизнь такой, какая она есть, без прикрас и идеализации. И в этом – его сила, его величие, его новаторство.
Чеховская драматургия оказала огромное влияние на развитие театра во всем мире. Его пьесы до сих пор ставятся на сценах лучших театров, их смотрят и пересматривают, над ними размышляют. Он научил нас видеть в обычных людях героев, в повседневной жизни – драму, в молчании – глубокие чувства. Он открыл нам новый мир, мир человеческой души, мир, который всегда будет интересен и актуален.
Изучая творчество Чехова, понимаешь, что новаторство – это не просто создание чего-то нового, это умение видеть мир по-другому, умение донести до зрителя правду жизни, какой бы она ни была. И в этом Чехов преуспел как никто другой. Его пьесы – это не просто пьесы, это зеркало, в котором каждый может увидеть себя, свои мечты, свои надежды и свои разочарования. И это делает его драматургию вечной.